«Она опять лежала в больнице. В травматологии. Соседки по палате завидовали ей, сочувствовали и любопытствовали. Сочувствовали многочисленным переломам, лицу в синяках. Завидовали огромным букетам роз, нежности и заботе мужа, который приходил каждый день. Любопытствовали, кто же мог такое с ней сделать.
А он приходил, приходил каждый день, вставал на колени возле кровати и молчал. Ей трудно было говорить из-за вывернутой челюсти. Ему… У него не находилось слов. В букете всегда была записка. И она всегда читала ее со слезами на глазах. Соседки гадали, какие слова могут вызвать слезы умиления. Это ведь слезы умиления, так ведь?
А в записках на разные лады говорилось: «Прости! Не знаю, что на меня нашло… Я не должен был, я не знаю… Прости! Я так люблю тебя! Не уходи! Если уйдешь, руки на себя наложу! Слышишь, так и знай! Больше этого не повторится… Как я мог тебя ударить?»
Это была пятая больница.»
